Wheatfield

Каждую ночь, каждый день, в минуты короткого сна, тебе снится одно и то же.

Это бесконечное пшеничное поле, залитое солнечным светом, от которого приходится щурить глаза, пытаться найти хоть какое-то место, где света чуть меньше. Но и такого места здесь нет. Здесь знойно, что хочется скинуть с себя одежду, лишь бы только не сжарится. Иногда здесь дует ветерок, такой кратковременный, что как только он прошел, то хочется бежать за ним, и бежишь за ним, но он уже где-то скрылся.

Солнце все палит, заливает светом пшеничное поле, пытается впитаться в клеточки твоего тела, обволакивает тебя, но тебе неприятно, и ты напрягаешься. Тебе этого не надо, ты привык к серости.

С тобой рядом стоит фигура, которая наблюдает за тобой, улыбаясь. Проводит рукой по колосьям пшеницы, растущей по пояс, и идет вперед. Так всегда и было. Ты в очередной раз пугаешься, что она уйдет, убежит, скроется от тебя навсегда. Ты идешь за ней, и ускоряешься, когда ускоряется она. Ты в очередной раз бежишь за ней, думая, что в этот раз повезет, на этот раз тебе повезет догнать ее. Родное, знакомое.

И снова, как в прошлых снах, с фигурой уходит солнце, зной и теплота, а за тобой гонятся тучи, холод и дождь. В прошлые разы ты не успевал, и вместо поля были бесцветные пустоши, где постоянный ветер гонял туда-сюда гнилые сухие листья с серым песком.

И ты падаешь. Тебе даже смешно, и это впервые. Ты снова не успел, тебя снова пытались остановить живые коряги. Лежишь, смотришь свинцово-синие тучи, чувствуешь капли дождя на своем лице и пытаешься не заплакать. И, конечно же, у тебя не получается.

Что этим сном хотят сказать? Что ты делаешь не так? Зачем так мучают тебя?

И ты в голос воешь, как раненый зверь, только ранили не тело, а душу.